Остров Святой Елены известен всем как место ссылки Наполеона. Ботаники его знают как печальный памятник истребления растительности (сколько таких памятников на земле!).
За 400 лет европейцам, поселившимся на острове, удалось в содружестве с козами основательно потеснить местные деревья и травы. Некоторые исчезли вообще. Д;:/гие —на грани гибели. Среди тех, что на грани, несколько деревьев из семейства астровых.
Все они невысоки, метров пять-семь, вроде нашей черемухи. Крону имеют раскидистую. Листья глянцевые, толстые и сочные, как у капусты. Островитяне именуют их капустными деревьями.
Самое видное—черное капустное дерево. Крона—зонтик. Черные, блестящие ветви. Цветки как у маргариток, размером с трехкопеечную монету. Белые или зеленоватые. В пору цветения дерево как парящая в воздухе клумба. Рядом множество молодняка.
У другого капустного дерева, белоствольного петро-биума, молодняка почти нет. Раньше это был самый распространенный на острове вид. Теперь ряды его оскудели.
Э. Меннинджеру удалось разыскать в старых книгах сведения о древесных маргаритках, уже исчезнувших с лица Земли. В 1888 году в последний раз видели экземпляр псайдии круглолистной—крупного дерева с лопатчатыми листьями и густыми кистями цветков. Исчезла, и, видимо, навсегда, астра Бурчелла. Давно не могут найти женское капустное дерево.
За 400 лет европейцам, поселившимся на острове, удалось в содружестве с козами основательно потеснить местные деревья и травы. Некоторые исчезли вообще. Д;:/гие —на грани гибели. Среди тех, что на грани, несколько деревьев из семейства астровых.
Все они невысоки, метров пять-семь, вроде нашей черемухи. Крону имеют раскидистую. Листья глянцевые, толстые и сочные, как у капусты. Островитяне именуют их капустными деревьями.
Самое видное—черное капустное дерево. Крона—зонтик. Черные, блестящие ветви. Цветки как у маргариток, размером с трехкопеечную монету. Белые или зеленоватые. В пору цветения дерево как парящая в воздухе клумба. Рядом множество молодняка.
У другого капустного дерева, белоствольного петро-биума, молодняка почти нет. Раньше это был самый распространенный на острове вид. Теперь ряды его оскудели.
Э. Меннинджеру удалось разыскать в старых книгах сведения о древесных маргаритках, уже исчезнувших с лица Земли. В 1888 году в последний раз видели экземпляр псайдии круглолистной—крупного дерева с лопатчатыми листьями и густыми кистями цветков. Исчезла, и, видимо, навсегда, астра Бурчелла. Давно не могут найти женское капустное дерево.
Остров Святой Елены известен всем как место ссылки Наполеона. Ботаники его знают как печальный памятник истребления растительности (сколько таких памятников на земле!).
За 400 лет европейцам, поселившимся на острове, удалось в содружестве с козами основательно потеснить местные деревья и травы. Некоторые исчезли вообще. Другие —на грани гибели. Среди тех, что на грани, несколько деревьев из семейства астровых.
Все они невысоки, метров пять-семь, вроде нашей черемухи. Крону имеют раскидистую. Листья глянцевые, толстые и сочные, как у капусты. Островитяне именуют их капустными деревьями.
Самое видное—черное капустное дерево. Крона—зонтик. Черные, блестящие ветви. Цветки как у маргариток, размером с трехкопеечную монету. Белые или зеленоватые. В пору цветения дерево как парящая в воздухе клумба. Рядом множество молодняка.
У другого капустного дерева, белоствольного петро-биума, молодняка почти нет. Раньше это был самый распространенный на острове вид. Теперь ряды его оскудели.
Э. Меннинджеру удалось разыскать в старых книгах сведения о древесных маргаритках, уже исчезнувших с лица Земли. В 1888 году в последний раз видели экземпляр псайдии круглолистной—крупного дерева с лопатчатыми листьями и густыми кистями цветков. Исчезла, и, видимо, навсегда, астра Бурчелла. Давно не могут найти женское капустное дерево.
Древесные маргаритки растут и на других океанских островах. Есть они на крошечных островках Хуан-Фернандес, к западу от Чили. На Канарских островах, на Гавайях, на Галапагосах.
Особенно беспокоит судьба гаастии подушковидной в Новой Зеландии. Светло-желтые ее подушки покрывают кое-где каменные россыпи на альпийских высотах. Здесь, в царстве камня, льда и ветра, гаастия растет так же медленно, как у нас в горах подушки сиббальдии. Размер самых крупных достигает нескольких квадратных метров. Высота—более полуметра. Сколько лет потрачено, чтобы достигнуть таких размеров? Неизвестно. Похоже, что со времен австрийского ботаника А. Кернера, с начала века, сведений не прибавилось.
Пока известно лишь то, что первые колонисты в Новой Зеландии, наблюдая издали скопище желтоватых подушек, принимали их за сбежавших овец. Колонисты отправлялись в горы в надежде вернуть беглецов. Когда же достигали места стоянки, то, к великой досаде, убеждались, что перед ними не овцы, а странные создания, похожие на валуны, покрытые сплошь цветочными корзинками. Так ли было на самом деле, никто сказать не может. А. Кернер, видимо, этому верил. Мы сомневаемся. Во всяком случае, интерес к гаастиям не увял. Фотографии в печати-—все чаще. Туристов — все больше. А гаастии такие ранимые, как и все высокогорные существа.
За 400 лет европейцам, поселившимся на острове, удалось в содружестве с козами основательно потеснить местные деревья и травы. Некоторые исчезли вообще. Другие —на грани гибели. Среди тех, что на грани, несколько деревьев из семейства астровых.
Все они невысоки, метров пять-семь, вроде нашей черемухи. Крону имеют раскидистую. Листья глянцевые, толстые и сочные, как у капусты. Островитяне именуют их капустными деревьями.
Самое видное—черное капустное дерево. Крона—зонтик. Черные, блестящие ветви. Цветки как у маргариток, размером с трехкопеечную монету. Белые или зеленоватые. В пору цветения дерево как парящая в воздухе клумба. Рядом множество молодняка.
У другого капустного дерева, белоствольного петро-биума, молодняка почти нет. Раньше это был самый распространенный на острове вид. Теперь ряды его оскудели.
Э. Меннинджеру удалось разыскать в старых книгах сведения о древесных маргаритках, уже исчезнувших с лица Земли. В 1888 году в последний раз видели экземпляр псайдии круглолистной—крупного дерева с лопатчатыми листьями и густыми кистями цветков. Исчезла, и, видимо, навсегда, астра Бурчелла. Давно не могут найти женское капустное дерево.
Древесные маргаритки растут и на других океанских островах. Есть они на крошечных островках Хуан-Фернандес, к западу от Чили. На Канарских островах, на Гавайях, на Галапагосах.
Особенно беспокоит судьба гаастии подушковидной в Новой Зеландии. Светло-желтые ее подушки покрывают кое-где каменные россыпи на альпийских высотах. Здесь, в царстве камня, льда и ветра, гаастия растет так же медленно, как у нас в горах подушки сиббальдии. Размер самых крупных достигает нескольких квадратных метров. Высота—более полуметра. Сколько лет потрачено, чтобы достигнуть таких размеров? Неизвестно. Похоже, что со времен австрийского ботаника А. Кернера, с начала века, сведений не прибавилось.
Пока известно лишь то, что первые колонисты в Новой Зеландии, наблюдая издали скопище желтоватых подушек, принимали их за сбежавших овец. Колонисты отправлялись в горы в надежде вернуть беглецов. Когда же достигали места стоянки, то, к великой досаде, убеждались, что перед ними не овцы, а странные создания, похожие на валуны, покрытые сплошь цветочными корзинками. Так ли было на самом деле, никто сказать не может. А. Кернер, видимо, этому верил. Мы сомневаемся. Во всяком случае, интерес к гаастиям не увял. Фотографии в печати-—все чаще. Туристов — все больше. А гаастии такие ранимые, как и все высокогорные существа.