9 декабря 1871 года в первом томе лондонского журнала «Сад» были опубликованы два письма, сразу привлекшие внимание читателей. В письмах шла речь об одном неизвестном виде агавы — телеграфной. Ее рекомендовали как заменитель телеграфных столбов: цветет даже в Великобритании круглый год. И не портит вид, как обычные голые столбы. Читателю оставалось представить себе роскошное оформление железных дорог, вдоль которых потянется линия связи на живых опорах: огромные розетки листьев у основания столбо-видных цветоносов, яркие желтые перекладины соцветий, к которым подвешены провода. Очень нарядно.
О телеграфной агаве узнали редакторы французского «Иллюстрированного садоводства» и в июне 1872 года перепечатали корреспонденцию. Прошло сто лет, и агава телеграфная снова появилась на страницах журналов. На этот раз ей посвятил свои страницы американский журнал «Кактусы и суккуленты\», сопроводив статью красочным рисунком: уходящие вдаль рельсы и цепочка агав с подвешенными к соцветиям проводами.
Конечно, все это шутка. Агавы телеграфной не существует. Просто редакторы садоводческих журналов решили привлечь побольше читателей. Если бы даже существовала такая агава, то телеграфные провода нельзя было бы к ней подвесить по той простой причине, что цветут агавы не постоянно, а раз в несколько лет (хотя и не раз в сто лет, как думали раньше!). Но облик соцветия действительно напоминает телеграфный столб с перекладинами, сами же цветки отдаленно похожи на изоляторы, к которым крепятся провода.
Жители американских пустынь так привыкли к агавам, что не мыслят себе пустыни без колючих, точно отлитых из камня розеток агавовых листьев и те л еграфо подобного цветоноса. Тогда пустыня кажется им неуютной.
Способность агав наперекор всем стихиям годами допить силы, чтобы лет через 15—20 разразиться обильным цветением, внушает уважение. Да и для хозяйственных дел агава годится. Оторвалась в пути подошва у сандалии, агава поможет произвести ремонт. Достаточно отломить колючку от листа, будет иголка, за которой потянется крепкая нить—волокно Жареные цветки—деликатес.
О телеграфной агаве узнали редакторы французского «Иллюстрированного садоводства» и в июне 1872 года перепечатали корреспонденцию. Прошло сто лет, и агава телеграфная снова появилась на страницах журналов. На этот раз ей посвятил свои страницы американский журнал «Кактусы и суккуленты\», сопроводив статью красочным рисунком: уходящие вдаль рельсы и цепочка агав с подвешенными к соцветиям проводами.
Конечно, все это шутка. Агавы телеграфной не существует. Просто редакторы садоводческих журналов решили привлечь побольше читателей. Если бы даже существовала такая агава, то телеграфные провода нельзя было бы к ней подвесить по той простой причине, что цветут агавы не постоянно, а раз в несколько лет (хотя и не раз в сто лет, как думали раньше!). Но облик соцветия действительно напоминает телеграфный столб с перекладинами, сами же цветки отдаленно похожи на изоляторы, к которым крепятся провода.
Жители американских пустынь так привыкли к агавам, что не мыслят себе пустыни без колючих, точно отлитых из камня розеток агавовых листьев и те л еграфо подобного цветоноса. Тогда пустыня кажется им неуютной.
Способность агав наперекор всем стихиям годами допить силы, чтобы лет через 15—20 разразиться обильным цветением, внушает уважение. Да и для хозяйственных дел агава годится. Оторвалась в пути подошва у сандалии, агава поможет произвести ремонт. Достаточно отломить колючку от листа, будет иголка, за которой потянется крепкая нить—волокно Жареные цветки—деликатес.
9 декабря 1871 года в первом томе лондонского журнала «Сад» были опубликованы два письма, сразу привлекшие внимание читателей. В письмах шла речь об одном неизвестном виде агавы — телеграфной. Ее рекомендовали как заменитель телеграфных столбов: цветет даже в Великобритании круглый год. И не портит вид, как обычные голые столбы. Читателю оставалось представить себе роскошное оформление железных дорог, вдоль которых потянется линия связи на живых опорах: огромные розетки листьев у основания столбо-видных цветоносов, яркие желтые перекладины соцветий, к которым подвешены провода. Очень нарядно.
О телеграфной агаве узнали редакторы французского «Иллюстрированного садоводства» и в июне 1872 года перепечатали корреспонденцию. Прошло сто лет, и агава телеграфная снова появилась на страницах журналов. На этот раз ей посвятил свои страницы американский журнал «Кактусы и суккуленты\», сопроводив статью красочным рисунком: уходящие вдаль рельсы и цепочка агав с подвешенными к соцветиям проводами.
Конечно, все это шутка. Агавы телеграфной не существует. Просто редакторы садоводческих журналов решили привлечь побольше читателей. Если бы даже существовала такая агава, то телеграфные провода нельзя было бы к ней подвесить по той простой причине, что цветут агавы не постоянно, а раз в несколько лет (хотя и не раз в сто лет, как думали раньше!). Но облик соцветия действительно напоминает телеграфный столб с перекладинами, сами же цветки отдаленно похожи на изоляторы, к которым крепятся провода.
Жители американских пустынь так привыкли к агавам, что не мыслят себе пустыни без колючих, точно отлитых из камня розеток агавовых листьев и те л еграфо подобного цветоноса. Тогда пустыня кажется им неуютной.
Способность агав наперекор всем стихиям годами допить силы, чтобы лет через 15—20 разразиться обильным цветением, внушает уважение. Да и для хозяйственных дел агава годится. Оторвалась в пути подошва у сандалии, агава поможет произвести ремонт. Достаточно отломить колючку от листа, будет иголка, за которой потянется крепкая нить—волокно Жареные цветки—деликатес.
Впрочем, людям редко удается жарить агавовые цветки. Гораздо раньше о цветении агав узнают пустынные сладкоежки — крысы и земляные белки. Они вгрызаются в сочно-сладкий стебель. Выедают мякоть так надежно, что остается только тонкий слой наружной ткани Стоит подуть ветру, и громадное соцветие, еще не набравшее полной силы, рушится на землю.
Однако если бы так бесславно агава заканчивала свой жизненный путь и так жалко умирала, не оставив потомства, то, наверное, давно бы исчезла с лица Зем-^ ли и не приводила бы в восхищение жителей пустыни. Нет, поверженный цветочный стебель еще сохраняет в себе достаточно сил. чтобы поднять тяжелую ношу соцветия.
Не всегда это удается сразу, с первой попытки. М. Саус, много лет наблюдавший в пустыне за жизнью агав, пишет, что в отчаянных попытках процвести и дать семена цветочный стебель устремляется то вперед, то назад, описывает восьмерки и чуть ли не в узлы завязывается, пока не вынесет свое злосчастное соцветие вверх, к солнцу. Возможно, в это время пустынные сладкоежки его снова подгрызают, но уже в других местах. Эти прожорливые создания выедают и цветочные почки, и тогда попытки растения вынести соцветие к солнцу кажутся бесполезными и запоздалыми. Но агава и тут показывает черты удивительной живучести. Вокруг щетки разорванных, полусъеденных почек возникает кольцо новых, свежих. Правда, они появляются с огромным запозданием. Однако успевают процвести и дать семена. И только когда торжественный акт закончен, агава завершает свой жизненный путь.
Соблюдая истину, нужно добавить, что отмирает не все растение, а обычно только его надземная часть. Подземная сохраняется. Из боковых побегов вырастают новые розетки листьев, а через десять-двадцать лет и новые цветоносы. В условиях пустыни вегетативный способ размножения более надежен, чем семенной.
Семена, конечно, тоже используются. Их созревает много. Ведь цветков у агавы несколько тысяч. Но большинство пропадает зря. Из полутора миллионов семян сохраняется и дает новую агаву только одно семечко. Правда, в соцветиях, помимо семян, образуются еще и бульбочки — мясистые, с запасом воды и пищи. Они падают на землю и прорастают.
Однако продолжим рассказ о пустынных сладкоежках, В их числе ие только крысы и земляные белки, но еще и легион насекомых. Кормятся по ночам на тысячах цветков. И это не остается незамеченные. По крайней мере, эльфовыми совами. Совы поселяются неподалеку от цветущей агавы. На стволе кактуса, например. Внутри строят гнездо. Там птенцы в безопасности. Ночью совершают рейды к агаве. Повисают на перекладинах соцветия, как на турнике. Шумно и часто хлопают крыльями. Напуганные такой демонстрацией, ночные букашки бросают кормежку и дождем сыплются кто куда. Сова в это время уже спокойно парит рядом и выбирает очередную жертву. Питание птенцов за счет агавы обеспечено.
Из 275 видов агав большая часть — мексиканские И только немногие из соседних районов: с юга США, из Центральной Америки и с севера Южной. В Европу агавы стали завозить еще в XVI веке Вначале, когда публика была с ними малознакома, кто-то пошутил: распускание цветков сопровождается оглушительным грохотом. Шутку приняли за правду. Долгие годы после этого любопытные осаждали ботанические сады е надежде услышать грохот. Ждали годами. Ни грохота, ни соцветии. Возникло поверье, что агава цветет раз в сто лет. До сих пор некоторые ботаники считают, ч то есть агавы, у которых соцветие появляется раз в сто лет. У других через 60 лет. V третьих через пять Особенно редко цветут агавы на чужбине, в оранжереях. Именно здесь они больше всего оправдывают название столетника.
Впрочем, на чужбине агавы иной раз приживаются отлично даже на открытом воздухе. Возле Рима они растут так свободно, что многие их считают за местные дикие травы. А художники, изображая картины Древнего Рима, помещают на полотна и агавы, хотя в те времена, конечно, их из Америки не завозили. Отлично цветет агава и у нас на Черноморском побережье.
Профессор Н. Кабанов, будучи в Южной Азии, повсюду встречал агаву американскую на крутых южных склонах гор. Она росла там в фисташковых редколесьях, которые заняли место вырубленного девственного леса. Перебравшись из Нового Света, агава чувствовала себя превосходно, далеко перерастая человека в высоту. Громадные розетки ее были рассыпаны по всему фисташнику, а всходов оказалось и того больше. За будущее растения волноваться не приходится.
Замечательно, что агава американская до сих пор не найдена на родине, в Мексике, в диком состоянии!
Самым внушительным деревом среди семейства агавовых во все времена считалось драконово дерево с острова Тенерифе. Когда А. Гумбольдт в 1799 году посетил этот остров и увидел толстущий ствол — пять метров в поперечинке,— то прикинул, что лет дереву тысяч пять или шесть. Прав ли великий географ, сказать сейчас трудно, потому что во время шторма в 1818 году патриарх был изрядно поврежден, а в 1868 году новый ураган довершил начатое, окончательно погубив дерево. Более трезвые ботаники считают, что Гумбольдт преувеличил По крайней мере, другое драконово дерево нз том же острове, которое на метр выше погибшего, не достигло еще и двухсотлетнего возраста. Правда, оно втрое тоньше патриарха.
Конечно, такие сравнения делать рискованно, Дерево, которое увидел Гумбольдт, бросилось в глаза не только ему. За четыре столетия до Гумбольдта ему удивлялись французские моряки, попавшие на остров. Ствол и тогда был примерно такого же объема, и четыре века, как утверждают знатоки, не прибавили особенно ему толщины. А внутри ствол был пуст, так что при всем желании точно определить возраст было нельзя. Иногда сравнивают возраст патриарха с пирамидами с оговоркой, что пирамиды немного помоложе. И уж совсем неопределенно высказался известный специалист по редким деревьям, американский лесовод Э. Менинджер. Он считает, что всю жизнь драконова дерева можно разделить на три периода. Первый: краткая юность до первого цветения — лет тридцать. Второй: зрелость, пока есть сила приносить плоды,— несколько сотен лет. Третий: старость — она может длиться бесконечно…
Драконовы деревья не привилегия острова Тенерифе и даже не уникумы Канарских островов. Они встречаются в Африке —в Сомали и Эфиопии. Особенно на острове Сокотра, на котором много и других редкостей растительного мира Сокотрансхие деревья лепятся по скалам и напоминают вывернутые наизнанку зонтики, насаженные на толстые беловатые столбы На стволах постоянно виднеются натеки красной смолы, как и у их собратьев из Африки и с Канарских островов. У других (а всего их сорок] видов из рода драцена, куда относятся наши знакомые, таких натеков нет.
О телеграфной агаве узнали редакторы французского «Иллюстрированного садоводства» и в июне 1872 года перепечатали корреспонденцию. Прошло сто лет, и агава телеграфная снова появилась на страницах журналов. На этот раз ей посвятил свои страницы американский журнал «Кактусы и суккуленты\», сопроводив статью красочным рисунком: уходящие вдаль рельсы и цепочка агав с подвешенными к соцветиям проводами.
Конечно, все это шутка. Агавы телеграфной не существует. Просто редакторы садоводческих журналов решили привлечь побольше читателей. Если бы даже существовала такая агава, то телеграфные провода нельзя было бы к ней подвесить по той простой причине, что цветут агавы не постоянно, а раз в несколько лет (хотя и не раз в сто лет, как думали раньше!). Но облик соцветия действительно напоминает телеграфный столб с перекладинами, сами же цветки отдаленно похожи на изоляторы, к которым крепятся провода.
Жители американских пустынь так привыкли к агавам, что не мыслят себе пустыни без колючих, точно отлитых из камня розеток агавовых листьев и те л еграфо подобного цветоноса. Тогда пустыня кажется им неуютной.
Способность агав наперекор всем стихиям годами допить силы, чтобы лет через 15—20 разразиться обильным цветением, внушает уважение. Да и для хозяйственных дел агава годится. Оторвалась в пути подошва у сандалии, агава поможет произвести ремонт. Достаточно отломить колючку от листа, будет иголка, за которой потянется крепкая нить—волокно Жареные цветки—деликатес.
Впрочем, людям редко удается жарить агавовые цветки. Гораздо раньше о цветении агав узнают пустынные сладкоежки — крысы и земляные белки. Они вгрызаются в сочно-сладкий стебель. Выедают мякоть так надежно, что остается только тонкий слой наружной ткани Стоит подуть ветру, и громадное соцветие, еще не набравшее полной силы, рушится на землю.
Однако если бы так бесславно агава заканчивала свой жизненный путь и так жалко умирала, не оставив потомства, то, наверное, давно бы исчезла с лица Зем-^ ли и не приводила бы в восхищение жителей пустыни. Нет, поверженный цветочный стебель еще сохраняет в себе достаточно сил. чтобы поднять тяжелую ношу соцветия.
Не всегда это удается сразу, с первой попытки. М. Саус, много лет наблюдавший в пустыне за жизнью агав, пишет, что в отчаянных попытках процвести и дать семена цветочный стебель устремляется то вперед, то назад, описывает восьмерки и чуть ли не в узлы завязывается, пока не вынесет свое злосчастное соцветие вверх, к солнцу. Возможно, в это время пустынные сладкоежки его снова подгрызают, но уже в других местах. Эти прожорливые создания выедают и цветочные почки, и тогда попытки растения вынести соцветие к солнцу кажутся бесполезными и запоздалыми. Но агава и тут показывает черты удивительной живучести. Вокруг щетки разорванных, полусъеденных почек возникает кольцо новых, свежих. Правда, они появляются с огромным запозданием. Однако успевают процвести и дать семена. И только когда торжественный акт закончен, агава завершает свой жизненный путь.
Соблюдая истину, нужно добавить, что отмирает не все растение, а обычно только его надземная часть. Подземная сохраняется. Из боковых побегов вырастают новые розетки листьев, а через десять-двадцать лет и новые цветоносы. В условиях пустыни вегетативный способ размножения более надежен, чем семенной.
Семена, конечно, тоже используются. Их созревает много. Ведь цветков у агавы несколько тысяч. Но большинство пропадает зря. Из полутора миллионов семян сохраняется и дает новую агаву только одно семечко. Правда, в соцветиях, помимо семян, образуются еще и бульбочки — мясистые, с запасом воды и пищи. Они падают на землю и прорастают.
Однако продолжим рассказ о пустынных сладкоежках, В их числе ие только крысы и земляные белки, но еще и легион насекомых. Кормятся по ночам на тысячах цветков. И это не остается незамеченные. По крайней мере, эльфовыми совами. Совы поселяются неподалеку от цветущей агавы. На стволе кактуса, например. Внутри строят гнездо. Там птенцы в безопасности. Ночью совершают рейды к агаве. Повисают на перекладинах соцветия, как на турнике. Шумно и часто хлопают крыльями. Напуганные такой демонстрацией, ночные букашки бросают кормежку и дождем сыплются кто куда. Сова в это время уже спокойно парит рядом и выбирает очередную жертву. Питание птенцов за счет агавы обеспечено.
Из 275 видов агав большая часть — мексиканские И только немногие из соседних районов: с юга США, из Центральной Америки и с севера Южной. В Европу агавы стали завозить еще в XVI веке Вначале, когда публика была с ними малознакома, кто-то пошутил: распускание цветков сопровождается оглушительным грохотом. Шутку приняли за правду. Долгие годы после этого любопытные осаждали ботанические сады е надежде услышать грохот. Ждали годами. Ни грохота, ни соцветии. Возникло поверье, что агава цветет раз в сто лет. До сих пор некоторые ботаники считают, ч то есть агавы, у которых соцветие появляется раз в сто лет. У других через 60 лет. V третьих через пять Особенно редко цветут агавы на чужбине, в оранжереях. Именно здесь они больше всего оправдывают название столетника.
Впрочем, на чужбине агавы иной раз приживаются отлично даже на открытом воздухе. Возле Рима они растут так свободно, что многие их считают за местные дикие травы. А художники, изображая картины Древнего Рима, помещают на полотна и агавы, хотя в те времена, конечно, их из Америки не завозили. Отлично цветет агава и у нас на Черноморском побережье.
Профессор Н. Кабанов, будучи в Южной Азии, повсюду встречал агаву американскую на крутых южных склонах гор. Она росла там в фисташковых редколесьях, которые заняли место вырубленного девственного леса. Перебравшись из Нового Света, агава чувствовала себя превосходно, далеко перерастая человека в высоту. Громадные розетки ее были рассыпаны по всему фисташнику, а всходов оказалось и того больше. За будущее растения волноваться не приходится.
Замечательно, что агава американская до сих пор не найдена на родине, в Мексике, в диком состоянии!
Самым внушительным деревом среди семейства агавовых во все времена считалось драконово дерево с острова Тенерифе. Когда А. Гумбольдт в 1799 году посетил этот остров и увидел толстущий ствол — пять метров в поперечинке,— то прикинул, что лет дереву тысяч пять или шесть. Прав ли великий географ, сказать сейчас трудно, потому что во время шторма в 1818 году патриарх был изрядно поврежден, а в 1868 году новый ураган довершил начатое, окончательно погубив дерево. Более трезвые ботаники считают, что Гумбольдт преувеличил По крайней мере, другое драконово дерево нз том же острове, которое на метр выше погибшего, не достигло еще и двухсотлетнего возраста. Правда, оно втрое тоньше патриарха.
Конечно, такие сравнения делать рискованно, Дерево, которое увидел Гумбольдт, бросилось в глаза не только ему. За четыре столетия до Гумбольдта ему удивлялись французские моряки, попавшие на остров. Ствол и тогда был примерно такого же объема, и четыре века, как утверждают знатоки, не прибавили особенно ему толщины. А внутри ствол был пуст, так что при всем желании точно определить возраст было нельзя. Иногда сравнивают возраст патриарха с пирамидами с оговоркой, что пирамиды немного помоложе. И уж совсем неопределенно высказался известный специалист по редким деревьям, американский лесовод Э. Менинджер. Он считает, что всю жизнь драконова дерева можно разделить на три периода. Первый: краткая юность до первого цветения — лет тридцать. Второй: зрелость, пока есть сила приносить плоды,— несколько сотен лет. Третий: старость — она может длиться бесконечно…
Драконовы деревья не привилегия острова Тенерифе и даже не уникумы Канарских островов. Они встречаются в Африке —в Сомали и Эфиопии. Особенно на острове Сокотра, на котором много и других редкостей растительного мира Сокотрансхие деревья лепятся по скалам и напоминают вывернутые наизнанку зонтики, насаженные на толстые беловатые столбы На стволах постоянно виднеются натеки красной смолы, как и у их собратьев из Африки и с Канарских островов. У других (а всего их сорок] видов из рода драцена, куда относятся наши знакомые, таких натеков нет.