АРИСТИДА И АММОФИЛА

Когда через пустыню Каракум вели первую железную дорогу, больше всего неприятностей терпели от ветра. В одном месте он надвигал барханы на полотно дороги. В другом выдувал лесок из-под шпал, и тогда они вместе с рельсами повисали в воздухе. А все могло быть по-другому, если бы обратили внимание на аристиду Карелина—каракумский злак. Только аристида может сдержать напор песка, погасить силу барханов и вернуть земле ее неподвижность.
Аристида спешит на помощь сначала в виде крошечного ажурного сооруженьица, похожего на маленького паучка. Катится паучок по песку, подпрыгивает на пушистых пружинистых лапках. На самом деле это зерновка аристиды, снабженная упругой остью из трех веточек. Веточки загибаются так, что образуется подобие якоря. Форма, на редкость удобная для путешествий по пескам. По крайней мере, развивает скорость не меньшую, чем шар.
   Вырастает из зерновки кустик. Тощий. Неказистый. Маленький пучок.
   Пучок становится дерновинкой. Десяток соломин. Узкие листья. Все как у других злаков. Не такие только корни.
   Корни аристиды — ее мощь и слава. В стороны растекаются метров на десять. По сравнению с ними сам кустик — невеличка. Корни не только длинные. Они еще в толстых и тяжелых чехлах. Иной раз ветер обнажит корни, и они лежат на песке, как телефонные провода. Недаром американцы, у которых есть своя аристидэ, назвали этот злак вайрграсс. «Вайр» — провод.«Грасс» — трава. Чехлы — из песка. Скреплены песчинки в чехлах прочно и эластично. Гнется чехол, но не ломается.

Когда через пустыню Каракум вели первую железную дорогу, больше всего неприятностей терпели от ветра. В одном месте он надвигал барханы на полотно дороги. В другом выдувал лесок из-под шпал, и тогда они вместе с рельсами повисали в воздухе. А все могло быть по-другому, если бы обратили внимание на аристиду Карелина—каракумский злак. Только аристида может сдержать напор песка, погасить силу барханов и вернуть земле ее неподвижность.
Аристида спешит на помощь сначала в виде крошечного ажурного сооруженьица, похожего на маленького паучка. Катится паучок по песку, подпрыгивает на пушистых пружинистых лапках. На самом деле это зерновка аристиды, снабженная упругой остью из трех веточек. Веточки загибаются так, что образуется подобие якоря. Форма, на редкость удобная для путешествий по пескам. По крайней мере, развивает скорость не меньшую, чем шар.
   Вырастает из зерновки кустик. Тощий. Неказистый. Маленький пучок.
   Пучок становится дерновинкой. Десяток соломин. Узкие листья. Все как у других злаков. Не такие только корни.
   Корни аристиды — ее мощь и слава. В стороны растекаются метров на десять. По сравнению с ними сам кустик — невеличка. Корни не только длинные. Они еще в толстых и тяжелых чехлах. Иной раз ветер обнажит корни, и они лежат на песке, как телефонные провода. Недаром американцы, у которых есть своя аристидэ, назвали этот злак вайрграсс. «Вайр» — провод.
«Грасс» — трава. Чехлы — из песка. Скреплены песчинки в чехлах прочно и эластично. Гнется чехол, но не ломается. Спасает корешок от жары и сухости.
   Ьсли ветер выдует песок из-под корней, аристида не засохнет и не погибнет. Если на кустик двинется бархан и поглотит его до самых верхушек, аристида и в этом случае уцелеет. Будет расти вместе с барханом. На стебле появятся новые, дополнительные корни. Слой за слоем. Этаж за этажом. Старые корни, конечно, погибнут.
    Наконец песок остановлен. Теперь под защитой дерновин аристиды начинают заселяться кустарники. Ветер приносит медно-красные плодики джузгуна, и этот кустарник окончательно закрепляет успех, достигнутый злаком. Затем появляется саксаул. И когда разрастется и укрепится саксауловый лес, нелегко будет снова отыскать аристиду. Не сжигаемый солнцем, не засыпаемый песком злак исчезнет. Даже в том редком лесу, какой создает саксаул, аристиде тесно. Ее якореподобные плодики теперь далеко и катятся туда, где нарушен живой покров земли и движется, погребая все живое, песок.\»
   У некоторых видов аристиды плодики сплетаются вместе по нескольку штук в подобие шара, Г. Вудроу, натуралист прошлого века, писал, что аристидовые шары, подкатываясь к палатке, скребутся в нее, словно робкий путник, остановившийся в нерешительности: то ли войти, то ли удалиться прочь? Порыв ветра продвигает шарик ближе к вашим ногам, следующий — еще на шаг и, наконец, третий — подкатывает прямо к вашим ногам.
    Аристиды разошлись по всем континентам мира. Не всегда они—временные жители, целители почв, разрушенных человеком. В аргентинской пампе это полноправные члены коренных травостоев. Здесь аристида один из четырех злаков—строителей тропической степи Растет вместе с диким просом, бородачом и пампасной травой. В Африке густо заселяет колючие полусаванны, с крайнего севера до юга.
   Но вернемся к всевластию песков. На морских побережьях их укрощает аммофила песчаная. Тоже длинные корни, хотя и без чехлов. Пучки твердых, туго свернутых, грубых листьев, длиной до метра. Такая конструкция прекрасно выдерживает наждачную сечь летящих песчинок. Постепенно вокруг кустиков нарастают песчаные холмики. Песок притормаживается.
   Столь выдающиеся качества аммофилы не остались незамеченными. После того как англичане выдрали ее у себя на побережьях на разные нужды, пески пришли в движение. Парламент вынужден был издать в елизаветинские времена акт о наказании за покушение на жизнь аммофилы. Трудно сказать, отвечал ли кто за недостойное поведение по отношению к траве. Интересно, что акт был. После второй мировой войны оказалось, что злак снова выдрали с побережий. В результате этого северный Девон превратился в миниатюрную модель Сахары. Пришлось насаждать аммофилу самым решительным образом. Сажали десять лет подряд. Дюны закрепили Когда же через десять лет проверили посадки, выяснилось, что аммофила исчезла, подобно тому, как исчезает аристида в саксауловом лесу. Правда, на английских побережьях саксаул не растет. Аммофила исчезла по другой причине.
   Этот злак благоденствует, только когда ветер окучивает его песком. Работники ботанических садов приходят в отчаяние, если им приходится разводить аммофилу. На любом, даже самом лучшем песке приморская травка долго не удерживается, если не создавать ей ту же обстановку, что на морском берегу Говорят, что надо выделять специального служителя, который посыпал бы день за днем ее струями песка, как это делает ветер. Но сколько машин песка нужно привезти в сад для одной аммофилы и какой высоты получится при этом бархан, никто не знает.