Иркутский профессор А. Фетисов долгое время не мог понять, почему в бассейне реки Лены, возле Манэур-ки, Кырмы и других мест, обитают крупные, упитанные косули, а в Забайкалье по реке Джиде и в Тункинской долине — мелкие и тощие. Ленские косули весят килограммов за пятьдесят, В Забайкалье таких животных почти не встретишь, хотя там и южнее, и климат теплее.
И трав хороших не меньше, а больше, чем на ленском севере.
Зоолог заметил, что забайкальские косули иногда делают большие кочевки. Неведомая сила влечет их из тайги в лесостепь и даже в степь. И это в пору, когда корма в лесу еще хоть отбавляй, травы сочны и свежи, Иногда из степей обратно не возвращаются. Погибают в пути.
Умирать на чужбине кому захочется? И косули не ради прихоти отваживаются на рискованное предприятие. Цель: изгнание глистов и выздоровление. Лучшее \» лекарство—горькая степная полынь. К ней-то и стремятся четвероногие. За тысячу километров приходят. Бывает поход неудачным, если у полыней неурожай. Тогда косули гибнут, как гибнут они в зоопарках, два года прожив без полыни. В кишечниках несчастных находили по 15 тысяч паразитов. Где уж тут быть упитанным.
На Лене нет полынных степей. Зато есть болота—зарастающие озера. Зарастают они вахтой-троелисткой. У нее крепкие тройчатые листья на длинных черешках. Пышные, как у сирени, высокие кисти розоватых или белых цветков. Они не закрываются на ночь, и их можно обнаружить в любое время суток, даже в темноте.
Толстые ползучие корневища устремлены в сторону чистой воды. Растут все дальше и дальше, захватывая водную гладь, переплетаются с другими водными поселенцами. Возникает зыбкий ковер. Он плавает, и по нему даже можно ходить. Когда нужно полечиться, косули приходят к берегу озера-болота, осторожно ступают по зыбуну, щиплют тройчатые листочки. Горечи в них меньше, чем в полынях, но действие примерно то же. Правда, лечение длительное. Иной раз косули все лето на болоте проводят. Перед кончиной профессор А. Фетисов завещал как зеницу ока хранить троелистко-вые болота—плавучую лечебницу четвероногих.
В семействе горечавковых, пожалуй, только одна троелистка плавающая. Остальные—сухопутные. Больше всего горечавок растет в степях и на лугах. Но настоящее раздолье для них—альпийские высоты или полярная тундра. К суровым ус лов и им приспособлены великолепно. Саяны, Анды, Скалистые горы, Альпы, Кавказ—где их только нет! Желтые, голубые, липовые. С какой начать?
И трав хороших не меньше, а больше, чем на ленском севере.
Зоолог заметил, что забайкальские косули иногда делают большие кочевки. Неведомая сила влечет их из тайги в лесостепь и даже в степь. И это в пору, когда корма в лесу еще хоть отбавляй, травы сочны и свежи, Иногда из степей обратно не возвращаются. Погибают в пути.
Умирать на чужбине кому захочется? И косули не ради прихоти отваживаются на рискованное предприятие. Цель: изгнание глистов и выздоровление. Лучшее \» лекарство—горькая степная полынь. К ней-то и стремятся четвероногие. За тысячу километров приходят. Бывает поход неудачным, если у полыней неурожай. Тогда косули гибнут, как гибнут они в зоопарках, два года прожив без полыни. В кишечниках несчастных находили по 15 тысяч паразитов. Где уж тут быть упитанным.
На Лене нет полынных степей. Зато есть болота—зарастающие озера. Зарастают они вахтой-троелисткой. У нее крепкие тройчатые листья на длинных черешках. Пышные, как у сирени, высокие кисти розоватых или белых цветков. Они не закрываются на ночь, и их можно обнаружить в любое время суток, даже в темноте.
Толстые ползучие корневища устремлены в сторону чистой воды. Растут все дальше и дальше, захватывая водную гладь, переплетаются с другими водными поселенцами. Возникает зыбкий ковер. Он плавает, и по нему даже можно ходить. Когда нужно полечиться, косули приходят к берегу озера-болота, осторожно ступают по зыбуну, щиплют тройчатые листочки. Горечи в них меньше, чем в полынях, но действие примерно то же. Правда, лечение длительное. Иной раз косули все лето на болоте проводят. Перед кончиной профессор А. Фетисов завещал как зеницу ока хранить троелистко-вые болота—плавучую лечебницу четвероногих.
В семействе горечавковых, пожалуй, только одна троелистка плавающая. Остальные—сухопутные. Больше всего горечавок растет в степях и на лугах. Но настоящее раздолье для них—альпийские высоты или полярная тундра. К суровым ус лов и им приспособлены великолепно. Саяны, Анды, Скалистые горы, Альпы, Кавказ—где их только нет! Желтые, голубые, липовые. С какой начать?
Иркутский профессор А. Фетисов долгое время не мог понять, почему в бассейне реки Лены, возле Манэур-ки, Кырмы и других мест, обитают крупные, упитанные косули, а в Забайкалье по реке Джиде и в Тункинской долине — мелкие и тощие. Ленские косули весят килограммов за пятьдесят, В Забайкалье таких животных почти не встретишь, хотя там и южнее, и климат теплее.
И трав хороших не меньше, а больше, чем на ленском севере.
Зоолог заметил, что забайкальские косули иногда делают большие кочевки. Неведомая сила влечет их из тайги в лесостепь и даже в степь. И это в пору, когда корма в лесу еще хоть отбавляй, травы сочны и свежи, Иногда из степей обратно не возвращаются. Погибают в пути.
Умирать на чужбине кому захочется? И косули не ради прихоти отваживаются на рискованное предприятие. Цель: изгнание глистов и выздоровление. Лучшее \» лекарство—горькая степная полынь. К ней-то и стремятся четвероногие. За тысячу километров приходят. Бывает поход неудачным, если у полыней неурожай. Тогда косули гибнут, как гибнут они в зоопарках, два года прожив без полыни. В кишечниках несчастных находили по 15 тысяч паразитов. Где уж тут быть упитанным.
На Лене нет полынных степей. Зато есть болота—зарастающие озера. Зарастают они вахтой-троелисткой. У нее крепкие тройчатые листья на длинных черешках. Пышные, как у сирени, высокие кисти розоватых или белых цветков. Они не закрываются на ночь, и их можно обнаружить в любое время суток, даже в темноте.
Толстые ползучие корневища устремлены в сторону чистой воды. Растут все дальше и дальше, захватывая водную гладь, переплетаются с другими водными поселенцами. Возникает зыбкий ковер. Он плавает, и по нему даже можно ходить. Когда нужно полечиться, косули приходят к берегу озера-болота, осторожно ступают по зыбуну, щиплют тройчатые листочки. Горечи в них меньше, чем в полынях, но действие примерно то же. Правда, лечение длительное. Иной раз косули все лето на болоте проводят. Перед кончиной профессор А. Фетисов завещал как зеницу ока хранить троелистко-вые болота—плавучую лечебницу четвероногих.
В семействе горечавковых, пожалуй, только одна троелистка плавающая. Остальные—сухопутные. Больше всего горечавок растет в степях и на лугах. Но настоящее раздолье для них—альпийские высоты или полярная тундра. К суровым ус лов и им приспособлены великолепно. Саяны, Анды, Скалистые горы, Альпы, Кавказ—где их только нет! Желтые, голубые, липовые. С какой начать?
Мне больше по душе горечавка алтайская. Она как миниатюрный граммофон. Густая латка-дернинка из мясистых, толстоватых листьев. Крошенный стебелек в два пальца высотой, а на нем огромный в сравнении со стеблем лиловый цветок в виде узкой рюмки.
Алтайская горечавка—жительница альпийских лужаек. Цветки ее отлично смотрятся на фоне мрачных каменных пиков. Роскошные цветки еще больше подчеркивают дикость и безжизненность высокогорий. Бывает, в самую пору цветения грянет морозный утренник. И лиловый граммофончик замерзнет. Станет как стеклянный. Задень—сломается. Но упадет луч горного солнца— венчик оттает и продолжает радовать глаз.
Другой уникум среди горечавок тоже можно найти в Саянах—это горечавка нежная. Ее ветвистый стебелек тонкий как ниточка. Нежные бледно-сиреневые цветочки. Весь вид травки с суровыми высокогорьями как-то не вяжется. А тем более с тундрой, где горечавка нежная тоже растет. Вот здесь-то, в тундре, она удивляет каждого ботаника.
Представьте себе: во всей огромной тундре Евразии почти нет однолетников, Им не выжить. Слишком суров климат, слишком коротко лето, чтобы успеть пройти весь жизненный путь от семени до семени. Есть только два исключения. Только два однолетника ухитряются жить в Арктике. Один из них—нежная горечавка!
Холод, ветер, град переносят горечавки. Испепеляющее горное солнце. Почти не требуют почвы, растут на скалах. Не выносят одного—если их слишком часто собирают. Красота горечавок стала их погибелью. И горечь их, которая славится в медицине.
В особенности не повезло в этом отношении горечавке желтой. Это тоже жительница гор. Альпы, Пиренеи, Карпаты, Балканы—ее стихия Ростом не обижена, около метра высотой. Стебли толстые, листья широкие, яйцевидные. Под землей—огромный редьковидный корень, тяжелый, как полное ведро. Его выкапывают и делают лекарство.
В Альпах уже почти полностью извели. В Карпатах еще встречается, но неизвестно, надолго ли хватит. Ботаники вовремя занесли эту горечавку в Красную книгу. Кроме нее, там еще три вида горечавок, одна с Карпат и две с Кавказа.
Правда, у горечавок есть надежные союзники, которые помогают им распространяться,—дождевые черви. Семена горечавок высыпаются из коробочек прямо возле материнского стебелька. Черви их заглатывают. Вместе с хозяевами семена проделывают некоторый путь в сторону. Но, видимо, не всегда много червей. А может быть, и не все из них глотают семена горечавок.
И трав хороших не меньше, а больше, чем на ленском севере.
Зоолог заметил, что забайкальские косули иногда делают большие кочевки. Неведомая сила влечет их из тайги в лесостепь и даже в степь. И это в пору, когда корма в лесу еще хоть отбавляй, травы сочны и свежи, Иногда из степей обратно не возвращаются. Погибают в пути.
Умирать на чужбине кому захочется? И косули не ради прихоти отваживаются на рискованное предприятие. Цель: изгнание глистов и выздоровление. Лучшее \» лекарство—горькая степная полынь. К ней-то и стремятся четвероногие. За тысячу километров приходят. Бывает поход неудачным, если у полыней неурожай. Тогда косули гибнут, как гибнут они в зоопарках, два года прожив без полыни. В кишечниках несчастных находили по 15 тысяч паразитов. Где уж тут быть упитанным.
На Лене нет полынных степей. Зато есть болота—зарастающие озера. Зарастают они вахтой-троелисткой. У нее крепкие тройчатые листья на длинных черешках. Пышные, как у сирени, высокие кисти розоватых или белых цветков. Они не закрываются на ночь, и их можно обнаружить в любое время суток, даже в темноте.
Толстые ползучие корневища устремлены в сторону чистой воды. Растут все дальше и дальше, захватывая водную гладь, переплетаются с другими водными поселенцами. Возникает зыбкий ковер. Он плавает, и по нему даже можно ходить. Когда нужно полечиться, косули приходят к берегу озера-болота, осторожно ступают по зыбуну, щиплют тройчатые листочки. Горечи в них меньше, чем в полынях, но действие примерно то же. Правда, лечение длительное. Иной раз косули все лето на болоте проводят. Перед кончиной профессор А. Фетисов завещал как зеницу ока хранить троелистко-вые болота—плавучую лечебницу четвероногих.
В семействе горечавковых, пожалуй, только одна троелистка плавающая. Остальные—сухопутные. Больше всего горечавок растет в степях и на лугах. Но настоящее раздолье для них—альпийские высоты или полярная тундра. К суровым ус лов и им приспособлены великолепно. Саяны, Анды, Скалистые горы, Альпы, Кавказ—где их только нет! Желтые, голубые, липовые. С какой начать?
Мне больше по душе горечавка алтайская. Она как миниатюрный граммофон. Густая латка-дернинка из мясистых, толстоватых листьев. Крошенный стебелек в два пальца высотой, а на нем огромный в сравнении со стеблем лиловый цветок в виде узкой рюмки.
Алтайская горечавка—жительница альпийских лужаек. Цветки ее отлично смотрятся на фоне мрачных каменных пиков. Роскошные цветки еще больше подчеркивают дикость и безжизненность высокогорий. Бывает, в самую пору цветения грянет морозный утренник. И лиловый граммофончик замерзнет. Станет как стеклянный. Задень—сломается. Но упадет луч горного солнца— венчик оттает и продолжает радовать глаз.
Другой уникум среди горечавок тоже можно найти в Саянах—это горечавка нежная. Ее ветвистый стебелек тонкий как ниточка. Нежные бледно-сиреневые цветочки. Весь вид травки с суровыми высокогорьями как-то не вяжется. А тем более с тундрой, где горечавка нежная тоже растет. Вот здесь-то, в тундре, она удивляет каждого ботаника.
Представьте себе: во всей огромной тундре Евразии почти нет однолетников, Им не выжить. Слишком суров климат, слишком коротко лето, чтобы успеть пройти весь жизненный путь от семени до семени. Есть только два исключения. Только два однолетника ухитряются жить в Арктике. Один из них—нежная горечавка!
Холод, ветер, град переносят горечавки. Испепеляющее горное солнце. Почти не требуют почвы, растут на скалах. Не выносят одного—если их слишком часто собирают. Красота горечавок стала их погибелью. И горечь их, которая славится в медицине.
В особенности не повезло в этом отношении горечавке желтой. Это тоже жительница гор. Альпы, Пиренеи, Карпаты, Балканы—ее стихия Ростом не обижена, около метра высотой. Стебли толстые, листья широкие, яйцевидные. Под землей—огромный редьковидный корень, тяжелый, как полное ведро. Его выкапывают и делают лекарство.
В Альпах уже почти полностью извели. В Карпатах еще встречается, но неизвестно, надолго ли хватит. Ботаники вовремя занесли эту горечавку в Красную книгу. Кроме нее, там еще три вида горечавок, одна с Карпат и две с Кавказа.
Правда, у горечавок есть надежные союзники, которые помогают им распространяться,—дождевые черви. Семена горечавок высыпаются из коробочек прямо возле материнского стебелька. Черви их заглатывают. Вместе с хозяевами семена проделывают некоторый путь в сторону. Но, видимо, не всегда много червей. А может быть, и не все из них глотают семена горечавок.