В жизни диких луков животные играют немалую роль В степях луковицами наслаждаются тушканчики. Полевка Стрельцова в Казахстанском нагорье не считает за труд пробежать сто метров, лишь бы только заполучить сладкую луковицу. Калифорнийская земляная белка в свои запасы включает лук в первую очередь. В общем, потребителей луковиц множество, а пользы от них растениям — нуль. В распространении семян почти никто участия не принимает.
Некоторую лепту вносят, кажется, муравьи. У мед-еежьего лука, жителя европейских дубрав и буковых лесов, в оболочках плодов есть немного масла. Оно привлекает муравьев. Оболочку сдирают. Плодики разносят. Не потому ли этот вид так широко расселился по лесам? И люди его собирают, а два широких листа, сложенных вместе, постоянно можно видеть в лесу.
В природе лукам чаще приходится рассчитывать на себя, чем на помощь животных. Чем труднее окружающая обстановка —тем сложнее конструкция растения. Особенно преуспел в этом лук виноградный — уроженец Европы. У него четыре разных сорта луковиц на одном растении. Обычный огородный лук в сравнении с ним — сама примитивность
У огородного на смену родительской луковице вырастает несколько дочерних такой же репковидной формы. У виноградного — потомство самое разнокалиберное. Есть подземные луковицы, центральные, пазушные, боковые мягкие и боковые твердые. А на стебле, высоко вверху, где должны быть цветки и семена, вырастают гроздья мелких луковичек-бульбочек. Их так же много, как семян. Штук по сто, а то и по двести сразу. В первый же год сложная луковица дает две с половиной сотни подземных потомков, да еще в придачу на стебле образуются легионы воздушных бульбочек.
Весь конгломерат возник, конечно, не случайно. Листья и стрелки, которые дают боковые мягкие луковицы, распускаются на месяц раньше, чем у боковых твердых. Раньше и опадают. Если что-нибудь стрясется и растения погибнут, останутся твердые боковые. Дадут новые листья и новые стрелки. Свой график и у воздушных луковичек. В результате — полная гарантия, что вид уцелеет в самых жестких условиях. Недаром на пастбищах бывает иногда астрономическое число луковиц — по 15 тысяч на одном квадратном метре.
Некоторую лепту вносят, кажется, муравьи. У мед-еежьего лука, жителя европейских дубрав и буковых лесов, в оболочках плодов есть немного масла. Оно привлекает муравьев. Оболочку сдирают. Плодики разносят. Не потому ли этот вид так широко расселился по лесам? И люди его собирают, а два широких листа, сложенных вместе, постоянно можно видеть в лесу.
В природе лукам чаще приходится рассчитывать на себя, чем на помощь животных. Чем труднее окружающая обстановка —тем сложнее конструкция растения. Особенно преуспел в этом лук виноградный — уроженец Европы. У него четыре разных сорта луковиц на одном растении. Обычный огородный лук в сравнении с ним — сама примитивность
У огородного на смену родительской луковице вырастает несколько дочерних такой же репковидной формы. У виноградного — потомство самое разнокалиберное. Есть подземные луковицы, центральные, пазушные, боковые мягкие и боковые твердые. А на стебле, высоко вверху, где должны быть цветки и семена, вырастают гроздья мелких луковичек-бульбочек. Их так же много, как семян. Штук по сто, а то и по двести сразу. В первый же год сложная луковица дает две с половиной сотни подземных потомков, да еще в придачу на стебле образуются легионы воздушных бульбочек.
Весь конгломерат возник, конечно, не случайно. Листья и стрелки, которые дают боковые мягкие луковицы, распускаются на месяц раньше, чем у боковых твердых. Раньше и опадают. Если что-нибудь стрясется и растения погибнут, останутся твердые боковые. Дадут новые листья и новые стрелки. Свой график и у воздушных луковичек. В результате — полная гарантия, что вид уцелеет в самых жестких условиях. Недаром на пастбищах бывает иногда астрономическое число луковиц — по 15 тысяч на одном квадратном метре.
В жизни диких луков животные играют немалую роль В степях луковицами наслаждаются тушканчики. Полевка Стрельцова в Казахстанском нагорье не считает за труд пробежать сто метров, лишь бы только заполучить сладкую луковицу. Калифорнийская земляная белка в свои запасы включает лук в первую очередь. В общем, потребителей луковиц множество, а пользы от них растениям — нуль. В распространении семян почти никто участия не принимает.
Некоторую лепту вносят, кажется, муравьи. У мед-еежьего лука, жителя европейских дубрав и буковых лесов, в оболочках плодов есть немного масла. Оно привлекает муравьев. Оболочку сдирают. Плодики разносят. Не потому ли этот вид так широко расселился по лесам? И люди его собирают, а два широких листа, сложенных вместе, постоянно можно видеть в лесу.
В природе лукам чаще приходится рассчитывать на себя, чем на помощь животных. Чем труднее окружающая обстановка —тем сложнее конструкция растения. Особенно преуспел в этом лук виноградный — уроженец Европы. У него четыре разных сорта луковиц на одном растении. Обычный огородный лук в сравнении с ним — сама примитивность
У огородного на смену родительской луковице вырастает несколько дочерних такой же репковидной формы. У виноградного — потомство самое разнокалиберное. Есть подземные луковицы, центральные, пазушные, боковые мягкие и боковые твердые. А на стебле, высоко вверху, где должны быть цветки и семена, вырастают гроздья мелких луковичек-бульбочек. Их так же много, как семян. Штук по сто, а то и по двести сразу. В первый же год сложная луковица дает две с половиной сотни подземных потомков, да еще в придачу на стебле образуются легионы воздушных бульбочек.
Весь конгломерат возник, конечно, не случайно. Листья и стрелки, которые дают боковые мягкие луковицы, распускаются на месяц раньше, чем у боковых твердых. Раньше и опадают. Если что-нибудь стрясется и растения погибнут, останутся твердые боковые. Дадут новые листья и новые стрелки. Свой график и у воздушных луковичек. В результате — полная гарантия, что вид уцелеет в самых жестких условиях. Недаром на пастбищах бывает иногда астрономическое число луковиц — по 15 тысяч на одном квадратном метре.
Когда в Австралии попытались бороться с виноградным луком при помощи химии, операция дала мало эффекта. Отчаявшиеся луговоды применили крайнее средство: дали очень большую дозу химиката. И противник был наконец повержен. Однако вместе с ним погибли все пастбищные травы, ради которых замышлялась операция. Осталась голая земля. Так доложил на луговедческом мировом конгрессе в Москве в 1974 году сам экспериментатор — П. Шмидл.
Впрочем, пока у австралийцев нет никакой необходимости в противоборстве с виноградным луком. Большое количество луковиц на пастбищах Австралии — случай редкий. Сами австралийцы убеждены: европейский пришелец пока не опасен. Если и пробуют на нем свои ядохимикаты, то только так, на всякий случай. Пришелец в отличие от кактусов опунций и от кроликов ведет себя мирно и тихо. Даже несмотря на грозди с сотнями бульбочек. Пугающее обилие бульбочек уж не так страшно. Когда дует ветер, дудка стебля раскачивается, и малютки разлетаются в стороны. Или их сшибает дождевыми каплями. Упадут в воду — потонут. Но не погибнут. Водный поток унесет их вместе с грязью и илом. Где-то выбросит на берег. Ил обеспечит питанием. Иногда бульбочки переезжают на новое место вместе с семенами газонной травы, которые собирают для посева.
Соблюдая истину, нужно сказать, что у австралийцев есть некоторые основания для беспокойства. Перед их глазами пример Северной Америки, где виноградный лук проявил себя напористо. Завезли его туда в ХУШ веке, и уже в те давние годы на пшеничных нивах каждый десятый стебель был луковый.
Европейцы, приезжающие в Америку, не верят своим глазам, видя такой разгул скромного лука Старого Света. В Европе ботаникам приходится иной раз целый день потратить, чтобы найти одно растение. Английский ботаник Г. Ридли узнал о том, что в одном местечке растет виноградный лук. Находка была датирована 1890 годом. Ридли отправился туда в 1924 году. За 34 года ничто не изменилось. На том же самом месте рос тот же самый экземпляр. Ридли справился еще через год. И на этот раз все оставалось таким же, как в XIX веке.
У лука неаполитанского с Ближнего Востока бульбочки не воздушные, а подземные. Их не сотни, а около десятка. Образуются они у основании стебля. Потом выпускают втягивающие корни. Корень растет и утаскивает бульбочку в сторону от материнской сантиметров на двадцать. Там она закрепляется и, в свою очередь, окружает себя многочисленным потомством.
Некоторые луки используют для расселения птичий транспорт. Таков пук трехшариковый из Северной Америки. Это лесной лук. Растет в траве рядом с другими растениями, которые дают черные вкусные ягоды. У этого лука семена тоже черные, блестящие, на вид аппетитные, вкусные. На самом деле жесткие и совершенно несъедобные. Выставлены в зонтиках открыто, налоказ.
Птицы спускаются лод полог леса. Склевывают настоящие ягоды. А попутно и луковые семена. Твердые шарики проходят через желудок и кишечник, не повреждаясь, и выбрасываются. Обман вряд ли обнаруживается. Настоящих ягод всегда больше, чем ложных—луковый. Нидерландский ботаник Л. Ван-дер-Пейл просмотрел множество желудков птиц, обитающих в этих лесах. Везде находил целехонькие луковые семена.
Где только нет на земле луков. Но что касается лукового Олимпа, то таковым стал, кажется, наш Памир. По крайней мере, еще древние путешественники называли Памир Луковыми горами. Там и сейчас луков изобилие. Все альпинисты хорошо знают Луковую поляну на плоскогорье перед пиком Ленина. Там ставят свои палатки альпинисты. Взаимоотношения луков с альпинистами еще никто не изучал. А надо бы.
Некоторую лепту вносят, кажется, муравьи. У мед-еежьего лука, жителя европейских дубрав и буковых лесов, в оболочках плодов есть немного масла. Оно привлекает муравьев. Оболочку сдирают. Плодики разносят. Не потому ли этот вид так широко расселился по лесам? И люди его собирают, а два широких листа, сложенных вместе, постоянно можно видеть в лесу.
В природе лукам чаще приходится рассчитывать на себя, чем на помощь животных. Чем труднее окружающая обстановка —тем сложнее конструкция растения. Особенно преуспел в этом лук виноградный — уроженец Европы. У него четыре разных сорта луковиц на одном растении. Обычный огородный лук в сравнении с ним — сама примитивность
У огородного на смену родительской луковице вырастает несколько дочерних такой же репковидной формы. У виноградного — потомство самое разнокалиберное. Есть подземные луковицы, центральные, пазушные, боковые мягкие и боковые твердые. А на стебле, высоко вверху, где должны быть цветки и семена, вырастают гроздья мелких луковичек-бульбочек. Их так же много, как семян. Штук по сто, а то и по двести сразу. В первый же год сложная луковица дает две с половиной сотни подземных потомков, да еще в придачу на стебле образуются легионы воздушных бульбочек.
Весь конгломерат возник, конечно, не случайно. Листья и стрелки, которые дают боковые мягкие луковицы, распускаются на месяц раньше, чем у боковых твердых. Раньше и опадают. Если что-нибудь стрясется и растения погибнут, останутся твердые боковые. Дадут новые листья и новые стрелки. Свой график и у воздушных луковичек. В результате — полная гарантия, что вид уцелеет в самых жестких условиях. Недаром на пастбищах бывает иногда астрономическое число луковиц — по 15 тысяч на одном квадратном метре.
Когда в Австралии попытались бороться с виноградным луком при помощи химии, операция дала мало эффекта. Отчаявшиеся луговоды применили крайнее средство: дали очень большую дозу химиката. И противник был наконец повержен. Однако вместе с ним погибли все пастбищные травы, ради которых замышлялась операция. Осталась голая земля. Так доложил на луговедческом мировом конгрессе в Москве в 1974 году сам экспериментатор — П. Шмидл.
Впрочем, пока у австралийцев нет никакой необходимости в противоборстве с виноградным луком. Большое количество луковиц на пастбищах Австралии — случай редкий. Сами австралийцы убеждены: европейский пришелец пока не опасен. Если и пробуют на нем свои ядохимикаты, то только так, на всякий случай. Пришелец в отличие от кактусов опунций и от кроликов ведет себя мирно и тихо. Даже несмотря на грозди с сотнями бульбочек. Пугающее обилие бульбочек уж не так страшно. Когда дует ветер, дудка стебля раскачивается, и малютки разлетаются в стороны. Или их сшибает дождевыми каплями. Упадут в воду — потонут. Но не погибнут. Водный поток унесет их вместе с грязью и илом. Где-то выбросит на берег. Ил обеспечит питанием. Иногда бульбочки переезжают на новое место вместе с семенами газонной травы, которые собирают для посева.
Соблюдая истину, нужно сказать, что у австралийцев есть некоторые основания для беспокойства. Перед их глазами пример Северной Америки, где виноградный лук проявил себя напористо. Завезли его туда в ХУШ веке, и уже в те давние годы на пшеничных нивах каждый десятый стебель был луковый.
Европейцы, приезжающие в Америку, не верят своим глазам, видя такой разгул скромного лука Старого Света. В Европе ботаникам приходится иной раз целый день потратить, чтобы найти одно растение. Английский ботаник Г. Ридли узнал о том, что в одном местечке растет виноградный лук. Находка была датирована 1890 годом. Ридли отправился туда в 1924 году. За 34 года ничто не изменилось. На том же самом месте рос тот же самый экземпляр. Ридли справился еще через год. И на этот раз все оставалось таким же, как в XIX веке.
У лука неаполитанского с Ближнего Востока бульбочки не воздушные, а подземные. Их не сотни, а около десятка. Образуются они у основании стебля. Потом выпускают втягивающие корни. Корень растет и утаскивает бульбочку в сторону от материнской сантиметров на двадцать. Там она закрепляется и, в свою очередь, окружает себя многочисленным потомством.
Некоторые луки используют для расселения птичий транспорт. Таков пук трехшариковый из Северной Америки. Это лесной лук. Растет в траве рядом с другими растениями, которые дают черные вкусные ягоды. У этого лука семена тоже черные, блестящие, на вид аппетитные, вкусные. На самом деле жесткие и совершенно несъедобные. Выставлены в зонтиках открыто, налоказ.
Птицы спускаются лод полог леса. Склевывают настоящие ягоды. А попутно и луковые семена. Твердые шарики проходят через желудок и кишечник, не повреждаясь, и выбрасываются. Обман вряд ли обнаруживается. Настоящих ягод всегда больше, чем ложных—луковый. Нидерландский ботаник Л. Ван-дер-Пейл просмотрел множество желудков птиц, обитающих в этих лесах. Везде находил целехонькие луковые семена.
Где только нет на земле луков. Но что касается лукового Олимпа, то таковым стал, кажется, наш Памир. По крайней мере, еще древние путешественники называли Памир Луковыми горами. Там и сейчас луков изобилие. Все альпинисты хорошо знают Луковую поляну на плоскогорье перед пиком Ленина. Там ставят свои палатки альпинисты. Взаимоотношения луков с альпинистами еще никто не изучал. А надо бы.